Шеф-редактор Drinks+ Марина Маевская встретилась с одним из наиболее авторитетных бартендеров планеты в легендарном (здесь уже без этого эпитета никак) American Bar лондонского Savoy, чтобы узнать больше о временах, когда фруктовый сок был дороже алкоголя, чем развлекался Голливуд в Лондоне, о дзен преподавания барного искусства и о том, как йога помогает бартендеру.

П.Д.: Что будете? Хотите попробовать – джин, водка? Как на счет знаменитого местного коктейля, который приготовила первая леди-бартендер? Вообще, я довольно часто вспоминаю о ней. Вы знаете, я много преподаю и у меня много студенток девушек. Они жалуются! «Мы входим в мужской мир, это мужской мир»… муу-муу.. Я говорю им – простите, но мы живем в ХХI веке и я не желаю этого слышать. Хотите узнать о леди в мужском мире? В 1900-х American Bar в Savoy (где мы ведем беседу, – прим. ред.) могли посещать только мужчины. И уже тогда за барной стойкой здесь стояла девушка. Одна в баре, куда женщин в принципе даже не пускали. Вот это – мужской мир. Она наливала премьер-министрам, президентам. И когда она говорила, все умолкали – говорит Ида! Смеется. Мужчины ее боялись! И выполняли каждое слово. Вот это мужской мир. Так вот, ее знаменитый коктейль – Hanky Panky. Даже название какое для коктейля, для женского! Восхитительно! И коктейль восхитителен, потому что он может быть и аперитивом, и точно так же дижестивом, и pre-dinner на ланч. Хотя после ужина он уже не пойдет. За день рецепторы человека утомляются и нужно что-то с горечью. Этот коктейль великолепен, попробуйте. И задавайте вопросы.

Фото: Никита Машкин

D+: Сколько лет вы за баром?

П.Д.:  В этом году 53 года, как я за стойкой, и бартендером я и умру. И я влюблен в это дело. Мне говорят – Питер, ты уже сделал все, что только можно. Тебе все еще интересно? Я отвечаю – вы шутите? Я чувствую себя по-прежнему новичком, как будто я только начинаю.

D+:  Питер, вы невероятны.

П.Д.:  Я просто поражаюсь людям, которые, проработав 6-7 лет называют себя консультантами. Как это возможно? Эго не великовато? А я все еще новичок.

D+:  Что можете рассказать о поколениях барменов?

П.Д.:  Если говорить о «моем времени» и сегодняшнем мире, это два разных мира. Во-первых, скорости в наше время были совсем другие.  У нас было время консолидировать знания, отточить навыки. Попрактиковать, понять, освоить, обыграть – на все это хватало времени. Ингредиентов меньше в разы. Алкоголя в баре вдвое меньше, соков – всего четыре: апельсиновый, лимонный, яблочный, ананасовый. Все. В 1970 году я впервые в жизни увидел лайм. Что это? Лайм. Полтора фунта стерлингов за штуку – вы шутите? Упор на баре был на классику, поскольку классика делается без соков – сок был дороже, чем алкоголь. Поэтому вся классика – это крепкие коктейли, использовался только алкоголь. Так продолжалось вплоть до конца 50-х – начала 60-х. А потом – мы изменили все. Моррисон, Гайд-парк, I can get no Satisfaction – я был там на концерте, в 1963. Кто хотел после этого классику, джин? Нет, с нас достаточно. Мы ввели водку – с середины 60-х. Джин – это для тех, кто постарше, а у нас – космический грув. Мы ввели на бар текилу, все вот эти вот дела с соком и гренадином, ягоды, все эти странные названия коктейлей. Очень sexy коктейли. Не знаю, доводилось ли вам слышать такое – Long Comfortable Screw Against the Wall, Blowjob, Orgasm. Это наше наследие 70-х, нам нравилось выводить из себя родителей. «Ох эта молодежь!» Мы расстраивали старшее поколение не только тем, что не принимали классику, мы сходили с ума. Но коктейли еще и отражают экономическое состояние эпохи. 50-е – послевоенное время, экономика слаба, медленный подъем. 60-е – веселье, денег завелось больше, все устали от послевоенного настроения, рок-н-ролл, танцевать и забыть. Коктейли – crazy, безумные. Середина 70-х – обвал экономики. Снова в моде классика. С начала 80-х подъем – люди просто выбрасывают деньги на коктейли, денег больше, чем мозгов, отстойные коктейли. Цветастые, жутко сладкие… Классика – она в основном сухая. 90-е – крепкая классика с середины десятилетия и по сей день. Был такой легендарный бармен – Дик Брэдсел. Отец миксологии! Сегодня, кстати, мы отмечаем его день рождения, хотя он ушел от нас год назад. Он говорил, что он не бартендер, а миксолог. То, что мы пьем, и то, как пьем, – это все благодаря тому, что он начал.
Раньше хорошие бары имелись только при отелях. 98% барменов были иностранцы. Итальянцы, испанцы, японцы, немцы. Потому что молодых англичан эта работа не привлекала: длинный рабочий день, сервис (англичане только задирали нос). Англичане закрытые, интроверты, работать в сервисе им некомфортно. Разница с итальянцами разительна. И тут появились «миксологи». Дик Брэдсел был сосредоточен именно на создании коктейля. Тут же вышел фильм «Коктейль». Это все стало катализатором, и тут закрутилось. Англичане захотели создавать коктейли. Остальное их, конечно, не интересовало. Но благодаря их притоку профессия перестала быть и считаться неквалифицированным трудом. До этого бармен был как уборщик мусорных мешков. Но пришли англичане и заявили, что они – профессионалы, пролоббировали это законодательно. Ну, раз англичане это делают, значит это – квалифицированный труд, профессия, а как иначе! А итальянцы привнесли энергию, креативность, энтузиазм, любопытство, и это изменило профессию и ее имидж. Раньше – бармен? Кто это?..

У нас было мало ингредиентов, мы много работали и много делали. Сейчас ингредиентов много, и напрягаться можно как бы меньше. С другой стороны, приходится делать больше выборов, это тоже сложно. И учиться сегодня приходится намного, намного больше. Придумать что-то оригинальное с тремя исходными продуктами не так просто, приходится применить всю свою изобретательность. А если их 10? Уже намного проще. Но нужно быть очень образованным. Понимать, как тот или иной продут делается, что в нем содержится, как его можно соединять, что с ним сочетается. Со всем этим изобилием есть опасность разлениться.
Второе – сегодня время течет намного быстрее. Учиться нужно быстро. Нет времени на закрепление. Бармены начинают работать, так и не поняв чего-либо. И это становится проблемой для компаний. Для владельцев отелей. Ты придумал вот это, а кто платит? Клиент. Ты здесь миксолог, тебя не беспокоить, пока ты занят творчеством. Извините, а я здесь плачу. Вы можете улыбнуться, поприветствовать, отдать дань уважения? Поэтому сегодня компаниям требуются больше, чем миксологи. Нужны клиенты и бизнес. Поэтому я – очень востребованный человек сегодня. Теперь вы на моей территории. Ребята приходят обученные, но навыки общения у них не развиты вовсе. А нужно общаться с потребителем и продавать! Если я хорошо продаю, вы купите больше. Не джин с тоником, а вполне может быть, бутылку шампанского. Владельцам бизнеса нужен рост продаж…
Итак, вернемся в отельные бары. Они на вершине, потому что здесь обучают сервису. Много тренингов. Потребитель в отельном баре – это, прежде всего, постоялец. Здесь, например, это постоялец Savoy, который уплатил несколько сот фунтов стерлингов за ночь – я что, имею право его расстроить? Одним напитком? Это непозволительно. Может, если в баре ты не угодил посетителю, это и не так страшно – он развернулся и ушел, на этом все закончилось. Но в отеле приходится держать планку. С другой стороны, приходится придерживаться стандартов и это сдерживает развитие. Поэтому в какой-то момент барная жизнь переместилась в самостоятельные бары: появился флэринг, молекулярная миксология, стали делать все эти собственные настойки, премиксы, биттеры. Энергия, креативность – по-прежнему там, и мне это нравится. Здесь экспериментировать нельзя, здесь нужно делать все правильно. Но здесь понимают, что такое сервис. Когда я провожу уроки, я, конечно, показываю и коктейли – те, что делал раньше, а потом «версию XXI века». Но в классике нужно достичь совершенства. И когда умеешь это делать в совершенстве, это можно выбросить из головы, забыть. Но это фундамент. Вы же не видите фундамент зданий – вы видите здания. Получите базу, основание, а тогда – можете ее забыть, стройте сверху. Но если фундамента нет, здание рухнет. И это то, что часто случается сегодня. И, конечно, же, беседа с гостем. Не положить коктейльное меню, а «Добрый вечер, проходите к нам, как вы сегодня? Что вам предложить – это, или то?» «У нас есть превосходный ромовый коктейль, попробуете? Если вам не понравится, мы сделаем другой». Посетитель почувствует себя важным. Это ради меня, я плачу! Но что особенно важно, это чтобы он вернулся.
…Мы много говорим, а коктейли уже принесли. Cheers! Hanky Panky – это классика. Он немного крепковат, но не слишком. Джин, сладкий вермут, фернет бранка.

D+: Ммм. «Женский» мартини!

П.Д.: Точно. Как умно – тогда ведь не так много было ингредиентов. А Ада Коулеман придумала коктейль, который может быть и аперитивом, и дижестивом, великолепно!  …Ваше здоровье!.. Так вот, теперь я езжу с мастер-классами о том, как принимать гостей. Поэтому работы у меня много. Я проработал в этом баре 24 года, и 36 лет на Savoy в целом. Я подавал коктейли многим – королям, императорам, премьер-министрам, президентам, всем. Как ты можешь не знать, как развлечь королеву? Или президента США? Или Фрэнка Синатру? Здесь были все актеры  и звезды. Нужно понимать, на какой дистанции находиться: «Йес, мэм» или «Приветствую, мадам, как вы? Рад вас видеть!» Или по-простому: «Вам как обычно? Присаживайтесь, полистайте газету».

D+: В Британии столько талантливых итальянцев, что даже есть термин – «бритальянцы». С кухней, шефами понятно. Но что для меня загадка – так это почему итальянцы идут в бармены, а не сомелье. Вот почему?

П.Д.: Я приехал в Англию студентом, учился на экономиста. Тогда требовалось разрешение на работу и можно было устроиться только в сфере услуг. Я попал в отель разнорабочим на подхвате. Мыл полы, посуду, кухню, прислуживал на банкетах, подавал вино, делал уборку в комнатах, заправлял кровати, работал в рум-сервисе и даже сомелье – делал все, что только можно представить. Но когда впервые попал в бар… я понял, где хочу находиться. Почему? Одна из причин – здесь ты разговариваешь на равных. Мнение сомелье в то время никто не спрашивал. Сомелье должен был быть незаметен. Максимум он мог спросить, понравилось ли, хорошо ли вино сочетается с блюдами. Гости смотрели на цену и заказывали – вина были известными. «Знаете ли вы «Шато Марго», сэр?» – такое спросить было немыслимо. Конечно, гость знает! Если гость заказывает Великое вино, он знает его, иначе быть не могло. Что тут может добавить сомелье? Сегодня ситуация изменилась, но тогда – никаких бесед, чистый лакей. Другое дело бармен! «Как дела, что будешь?», – и понеслось. И это мне сразу понравилось. Я мог быть собой, мог развиваться, развивать свой характер, свой стиль и делать то, что я хочу. Здесь больше меня, и так остается по сей день.
Конечно, сложно, ведь школ, тренингов – всего этого не было. Я искал, где, у кого научиться. А чтобы работать в таком месте, как это, в мое время нужно было платить! Другой мир. Здесь хотел быть каждый – чтобы находиться в этом месте, учиться. Пять звезд! А как происходило обучение? Здесь работал добрейшей души человек Джо Гилмор, но он никого не учил специально. «Смотри и учись», – разрешал, и на том спасибо. Легендарная личность, мой наставник. Вот его фото. Он покинул нас год назад в возрасте 94 лет, я его очень любил, и люблю. Я – счастливейший, самый везучий человек на Земле. Просыпаясь по утрам и глядя в зеркало, я должен каждый день щипать себя: как тебе удается? Я не знаю. Продолжай! Я делаю здесь что-то невообразимое. Каждого, кто выглядит несчастным, я обнимаю. Англичане очень тяжело переносят телесный контакт, но мне они рады. Я делюсь своим везением. Когда я пришел сюда, у меня не было денег и заплатить я не мог. Я сказал: «Джо, я очень хочу учиться. Я могу выполнять любую работу, какую скажете. Для меня важно работать здесь. Денег, к сожалению, у меня нет. Но я бы очень хотел научиться у вас всему, чем вы готовы поделиться». И я ему просто понравился. Он спросил: «Когда вы готовы приступить?» – «Сейчас же». – «Приходите в понедельник, в 9 утра». И тогда я начал учиться профессии. До этого я подрабатывал барменом, но по сути ничего не знал. Через год я уже открывал новый Pebble Bar, принадлежащий Savoy, на Лейстер-сквер. Следующие 14 лет мы управляли этим баром с моим братом. Это лучшее время.
В те годы бары работали так: открылись в 11:00, закрылись в 15:00. Затем вновь открылись в 17:30 и до 23:00. В перерыв все лондонские бармены отдыхали, играли в карты, читали газеты, пили кофе. Но я итальянец, нонконформист. Зачем закрываться? Около Лейстер-сквер расположена Wardour street, знаменитая тем, что здесь расположена вся киноиндустрия: Universal Studio, MDM и многие другие крупные компании. Туда приходили актеры, продюсеры, все знаменитости были там. И не знаю уж, в чем дело, может, мне везло, может, потому, что я был рядом, а может, потому что я что-то делал, весь бомонд стал собираться у меня в баре. О ком бы вы ни подумали из 60-х – 70-х, все были у меня в гостях. Мария Каллас, Луи Армстронг, Элла Фицджеральд, Роджер Мор, Алек Гиннес, Эва Гарднер, Софи Лорен… Когда дверь закрывалась на обед, я предлагал всем остаться. Но у меня перерыв – зачем работать? Они сами делали напитки друг другу. И это им безумно нравилось!

D+: Сегодня нужно быть маркетинговым гением, чтобы привлечь таких людей в бар!

П.Д. Да. Например, Николас Кейдж обожал Blue Blazer. Как-то он стал меня расспрашивать – а что это ты делаешь? А как? Мне пришлось ему показать. Он захотел научиться. Но это же  Blue Blazer – мне приходилось отключать противопожарную сигнализацию из-за того, что коктейль горящий. Однажды сигнализация сработала, мне пришлось сказать – ну все, опасно, нужно расходиться, здесь нельзя… Но в итоге мы перенесли праздник этажом ниже, чтобы быть подальше от сенсоров. Ник Кейв таки научился делать Blue Blazer, и очень неплохо. Звездам нравилось делать коктейли, они радовались как дети: «Думаете, у меня получится?» – «Конечно» – «Покажите скорее!». Мне тоже это очень нравилось, да еще и работы меньше!

D+: Вот тогда вы и поняли, что такое преподавание?

П.Д.: Совершенно верно. И мое преподавание неортодоксально. Я занимаюсь йогой, медитацией, тайцзи, пилатесом. Я живу в обществе, но не принадлежу обществу.

D+: Как это?

П.Д.: Я родился католиком, но не принадлежу ни к какой религии. Но я и не атеист. Я живу, существую здесь и сейчас, в этот момент. Сейчас моя жизнь – разговор с вами. Я не хочу находиться в другом месте. Меня спрашивают, где мой дом. А я как улитка: я здесь, он со мной. Мой дом здесь и сейчас. Завтра я могу уехать из своего дома с небольшим чемоданчиком. Мне говорят – ну, а все остальное? Если кому-то это нравится, пусть забирает. Какая разница? Общество построено на жадности, зависти, ревности, я не хочу с этим иметь ничего общего. Я абсолютно свободный человек. Да, я женат больше 50 лет, но я остаюсь свободным человеком. Зависть, шантаж любовью, это все манипуляции и ерунда. Люди творят друг с другом ужасные вещи. Вы пришли в этот мир сами и  уйдете сами, ничего с собой не заберете, так почему не находиться здесь и сейчас? Я сам полагаю себе ограничения. Но люди говорят: «я верю» и преступают все законы веры и человечности. Это сильные слова, но роль, которую они играют в мире, – ужасна. Каждая религия запрещает убийство – а кто безоглядно убивает, как ни последователи мировых религий? К сожалению, и ваща страна сейчас стала полем боя человеческой жадности… не могу этого терпеть, большой позор. Такие вещи не должны происходить. Мы с вами – не считаемся, бьются «большие парни». Мир сейчас не лучшее место.  Я люблю Украину, здесь хорошие ребята, я не раз приезжал с мастер-классами с Симоне Капорале, с Джузеппе Джалло.
Во что вы верите? Кто вы? Это важно. Я 47 лет занимаюсь медитацией и 48 лет йогой. У меня нет возрастных заболеваний, я могу скрутиться в узел, мне 76 лет и я не болею. Единственная ошибка, которую я совершил однажды, – я сделал прививку от гриппа, за компанию с женой. После прививки я заболел! Ну, никто в этом не виновен, это было мое решение. А вообще мне помогают ежеутренние медитации: я направляю энергию «ци» туда, где ощущается слабость. Я прислушиваюсь к себе, концентрируюсь и исцеляюсь. Легкие, печень, слегка перебрал вечером? Направляю энергию и проблема исчезает. Вы тоже на это способны. Современная фармакология – это просто вымогательство. Кстати, благодаря медитации я не вижу проблемы в том, чтобы употреблять алкоголь.
Я это все рассказываю, чтобы перейти к тому, чему я обучаю. Первое – это видеть.
Каждый думает, что все видит. Но я спрашиваю – а что вы видите? Вы думаете, что видите, а я докажу, что нет. С этого  начинаю. Зрение обычного человека подобно туннелю. Это самый ленивый способ смотреть – такова человеческая природа, и это нормально, если не учиться видеть. Представьте себе, что вы видите красивую женщину, но у нее толстая щиколотка. Она может быть поразительной, умнейшей особой с потрясающим чувством юмора, просто идеальной девушкой для некого парня. Но он уже заметил эту широкую щиколотку. Это приговор. Все остальное потеряло значение, отсечено. Наш мозг сравнивает: есть что-то, что нам нравится, и то, что отличается, не нравится, он отбрасывает. Но правильно ли это? Это ужасно и недостойно человека. Но если ваше зрение не «туннельное», а «180-градусное», то одна деталь уже не столь важна, она не обладает такое силой. Вот над этим мы начинаем работать. Вернитесь ко входу в зал и пройдите ко мне, обращая внимание на каждую деталь. Постарайтесь все увидеть и запомнить. Вы все увидели? «Да, мистер Дорелли!». А что находится на вот том столике справа? «Меню». – «Да». – «Пепельница».  – «Нет!» – начинается угадывание. Они не увидели, а пытаются угадать. Что еще на столике? «Да, ничего». А я оставил там коктейльную палочку. Продолжайте. Пройдите еще раз и все осмотрите. Затем я спрошу про столик слева. «Вы все увидели, уверены?» Они смотрят, но не видят, значит, начинаем сначала. Обойдите каждый стол и расскажите мне. 6 недель! 6 недель они учатся видеть. Я могу насыпать немножко пыли на опору ножки стола, что-то припрятать. Что не так? Наконец научились замечать, значит, переходим ко второму уроку. Гость заходит в зал. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нем все. Его настроение, положение, что он закажет и сколько чаевых оставит. Наблюдайте за языком тела. Слова – это только подтверждение того, что нам понятно благодаря языку тела. И снова – смотрите, замечайте. Я предлагаю всем пойти в ресторан, бар и отдохнуть, но наблюдать – за собой, за другими. Я заплачу. Иногда учеников приходится подкупить! Через четыре недели они уже знают, почему гость входит быстро, или медленно, и могут рассказать все достаточно точно.
То, чему я учу, это образ жизни. Выходите за двери школы и живите. Если вы встречаете «свою» девушку, вы точно знаете, что она – ваша. Это не рулетка, не гадание, хорошая жена или нет. Вы знаете, что она – ваша. Когда вы обладаете знанием, вам невозможно сделать больно, эмоции не возьмут над вами верх, вы не будете тратить энергию на это. Скажет ли мне кто-то, что я великий или идиот, это меня не задевает. В чем проблема, у вас все в порядке? Вопрос не во мне, а в том, кто это говорит. Хотя на самом деле я уже догадываюсь, в чем причина. Если нет, я хочу знать – ты чего-то от меня ожидаешь? Что расстраивает человека? Проблема решена? Пошли дальше. Но если вы что-то не готовы от меня услышать, не спрашивайте, лгать я не буду. И вовсе не потому, что хотел бы вас расстроить. Я свободный человек, да и вы, в общем, тоже. Расстроиться, обидеться – это тоже выбор. При этом будьте честными и не манипулируйте людьми при помощи слов. Никто никому не принадлежит. Я не владею своей женой, а она не владеет мной. Да, мне пришлось потратить все 50 лет, чтобы обучить ее этому.

D+: Вы рассказываете удивительные вещи.

П.Д.: Да. Слова ограничены, я учу примером. То, чему я учу – этим я живу и мой тренинг непростой. Когда ко мне приходят и говорят «Я ищу работу», я говорю, что это не то место. Или вы что-то не то сказали. Здесь вы найдете образ жизни, а если вам нужен просто заработок, ищите в другом месте. В чем разница? Все просто. Если это станет вашим образом жизни, вы не будете смотреть на часы. Вы не за деньгами пришли. Вы объективны и ваша жизнь здесь. Время важно, когда у вас есть работа «от и до», «это я делаю, чтобы заработать». Все, получил, свободен. А если это образ жизни, то вы живете здесь и сейчас. Вы делаете то, что вам нравится. Деньги сами к вам придут. Я никогда не работал ради денег, но всегда находились. Если вы делаете что-то правильно, вы получаете все, что нужно. И наоборот, все, что вы получаете, это то, что вы заслужили. Жизнь не проста. Если вы хотите легкой жизни, вы заблуждаетесь. Жизнь это постоянное испытание. Как только вы расслабитесь – вы получите урок. Поймите, почему это происходит. Много лет назад я потерял сестру. Она ушла из жизни раньше матери, раньше каждого из нас – троих братьев. Мы все ее обожали. Мы все сбились с пути, и пока она не умерла, мы не могли понять, что на самом деле важно в жизни. Это стало большим горем для всех нас, но мы вынесли урок. Мы были в рабстве у вещей, зачем? Пока мы не лишились сестры, мы не осознавали этого. Ну, вернемся к работам. Представьте себе человека, который говорит: мне 70 лет, но я прожил только 13. Каково? Застрелиться. Почему? Если вы тратите на работу, допустим, 11 часов, еще 8 – спите, остается 5 часов «вашей» жизни. Из них еще часа 2  проводите в транспорте, остается 3 часа. Если у вас работа «от и до», тогда получается, что на жизнь остается 3 часа. Как вам? Но если эти 11 часов – это ваша жизнь, что вы можете сказать, что ваша жизнь – ваша, вы живете 14 часов, а не 3. Но и дорогу можно сделать увлекательной, и тогда вы не теряете это время. Я люблю ездить разными дорогами. Я могу добавить 5-6 км, а что они значат, эти километры? Я вижу что-то интересное. Люди повторяют изо дня в день тот же надоевший путь, им скучно, они устают. Так зачем делать то, что скучно? Измените что-то и сделайте это своим образом жизни. Вот почему я говорю: не ищите работу, ищите образ жизни, и все к вам придет. Потери, конечно, будут, и самое ужасное, что нам всем приходится проходить через потери близких. После этого навсегда остается пустота, которую ничем не заполнить. Ваши родители останутся в вашей душе и вам всегда будет их не хватать. Многие пытаются чем-то заполнить эту нехватку. Но это невозможно, и если вам больно, пусть будет больно. Если ваш разум хочет говорить с родными, говорите с ними. Я регулярно общаюсь с родителями, кто-то считает что я сумасшедший. Но бояться ничего не нужно. Делайте, наслаждайтесь! Живите! Не ограничивайте себя рамками, не верьте «вечным» книгам – их столько раз отредактировали. В основе моих тренингов – поиск индивидуальности, поэтому мне сложнее работать с большими аудиториями, приходится что-то обобщать, упрощать, что-то остается несказанным. Но в работе важна индивидуальность, отличия. Мы, человеческие существа, прекрасны и разнообразны, и это изумительно – Vive la difference! Cheers!
D+: Cheers!