Gastronomy and Wine Portal

В наиболее критическом положении оказались украинские предприятия, чьи производственные мощности и сырьевые базы оказались «по ту сторону» раскола. Один из лидеров нашей отрасли – винзавод «Инкерман» – вошел в число тех, кому приходится не только вместе со всем украинским бизнесом бороться с проблемами сегодняшнего дня, но и заново возводить аннексированный базис. О том, как сегодня живет бренд «Инкерман», обозревателю D+ рассказала генеральный директор одноименного Торгового дома Анна Горкун.

D+: Наверное, самая острая и актуальная проблема бренда «Инкерман» – крымский вопрос. Поэтому, простите, но мы начнем с него. Расскажите, пожалуйста, о происхождении виноматериалов для производства украинской ТМ «Инкерман» (как тихих, так и игристых вин).
А.Г.: Пока законодательство позволяло осуществлять товарооборот с Крымом, мы завозили сырье на материковую Украину из своих крымских хозяйств, входящих в группу Компаний International. Безусловно, мы рассматривали тот риск,  что регуляторная база может измениться  в любой момент. Поэтому сформировали на нашей новой площадке в Новой Каховке стратегические запасы виноматериалов.

К сожалению, этот стратегический резерв был небезграничен, и мы достаточно быстро его выработали.  Честно говоря, тогда мысль о том, что граница может быть закрыта,  а любые торговые операции будут запрещены, и мы не сможем использовать собственные активы, казалась абсурдом. Очень хорошо помню события 2-х летней давности, когда в Верховной Раде было несколько законопроектов относительно того, каким образом Украина будет строить свои отношения с территорией Крыма.

Один из вариантов предполагал, что полуостров станет свободной экономической зоной и торговые операции будут возможны. Потом парламентарии пересмотрели свой подход и сказали, что никаких операций с Крымом быть не может вообще.На сегодняшний день, к сожалению, мы не можем ничего завезти из Крыма – ни одного декалитра собственных виноматериалов крымского происхождения. Благодаря своевременно сформированному стратегическому запасу виноматериалов мы смогли перестроить стратегию и бизнес-модель без ущерба для качества конечного продукта.

Наша нынешняя стратегия – поиск и отбор лучшего сырья, которое можно приобрести как в Украине, так и за ее пределами. Предпочтение мы отдаем украинским производителям, и только в том случае, если не можем найти качественное сырье на внутреннем рынке, ищем альтернативу за рубежом. Мы работаем с лучшими производителями сырья в Молдове. А недавно я вернулась из Македонии, где также знакомилась с потенциальными партнерами. Учитывая, что это валютные контракты с ценой в евро- и долларах, в условиях нашей курсовой нестабильности это негативно сказывается как на себестоимости, так и на цене готовго продукта для конечного потребителя. Качественное и, соответственно, недешевое импортное сырье, закупленное в валюте, существенно удорожает  стоимость бутылки. В результате мы попадаем уже не в массовый сегмент рынка, а более высокий – премиальный. Качество – это то, чем мы не готовы жертвовать и я уверена, что наши потребители это оценят.

На внутреннем рынке сырья мы работаем с большим количеством партнеров. За счет собственной сырьевой базы «Инкерман» всегда покрывал порядка 60% потребностей в виноматериалах, т.е. у нас всегда были дополнительные внешние поставщики. Это нормальная мировая практика, так работают глобальные лидеры винодельческой отрасли – большую часть винограда выращивают и перерабатывают сами на своих мощностях, а часть закупают и перерабатывают в  хозяйствах, максимально отвечающих их требованиям к качеству. Мы работаем с большими хозяйствами первичного виноделия в Одессе, Херсоне и Николаеве – это регион, который максимально приближен к Крыму и, разумеется, он является приоритетным для нас.

Крым формировал порядка 30% сырьевой базы Украины. Многие производители, у которых были заводы на материке, тоже были зависимы от виноградников в Крыму,  и  в результате геополитических переделок вся отрасль оказалась в ситуации дефицита сырья. Дальше последовал абсолютно неурожайный 2014-й год. Цены на виноматериалы, которые имелись на материке, взлетели. И тут, как лакмусовая бумажка, начинает действовать индикатор – каким образом ведет себя на рынке тот или иной производитель. Возможно всего два варианта стратегии: первый – можно стараться максимально оптимизировать стоимость за счет использования самого дешевого виноматериала низкого качества, и тем самым обеспечить стабильную цену для конечного потребителя. Или второй вариант – не идти ни на какие компромиссы с качеством и повышать цену на свою продукцию.  Мы пошли по второму пути, поэтому цены на нашу продукцию выросли существенно.

К сожалению, делать качественное вино и работать в стабильной цене сейчас не реально. Наверное, в плюс-минус стабильной цене остались те, у кого собственные виноградники полностью покрывают потребности производства, и у кого была ранее заложена достаточно высокая маржа, которую они чуть уменьшили и потребители не ощутили ценовых колебаний. Но я бы сказала, что это может быть применимо только к маленьким, нишевым хозяйствам, но не к крупным производителям промышленного вина  массового сегмента.

D+: Как все это отразилось на продажах?
А.Г.: Поначалу продажи всей категории вина упали. Есть объективные факторы, из-за которых наши продажи в абсолютном выражении сократились. Ушла территория Крыма, которая занимала существенную долю в структуре наших продаж. Потеряна стратегически важная для нас восточная часть Украины, удельный вес которой в наших продажах всегда был значительным. Кроме того, как я сказала, мы не были готовы работать с сырьем низкого качества,  соответственно, подняли цену. Это тоже повлияло на потребительское настроение.
Тем не менее, сейчас объемы производства растут и объемы продаж восстанавливаются. У нас есть в Украине многолетние партнеры, которые дают нам возможность обеспечивать потребителя продуктом высокого качества. На текущий год мы увеличили наши планы производства до 12 млн бутылок тихого и 2,2 млн бутылок игристого вина (в прошлом году последнего было изготовлено 800 тысяч).

D+: Какой серьезный рывок по игристым! Вы ощущаете рост спроса?
А.Г.: Рынок показал, что он готов поглощать игристое вино, как губка воду. Этот рынок очень быстро восстанавливается, чего, к сожалению, не скажешь о рынке тихих вин. Надо понимать, что наше игристое – это есть новый вектор развития  для ТМ «Инкерман». И для нас очень важно, что потребитель с готовностью принял это новшество. Для нас данный проект – это звездочка на погонах. Мы им безумно гордимся. Но большой всплеск продаж и дистрибуции также связан с тем, что мы нашли стабильных поставщиков виноматериала.
Мне кажется, это емкая ниша, которая будет развиваться, и ее объемы будут расти.

Примечательно: если смотреть аналитику по рынку, то потребление тихих вин находится в более-менее стабильной плоскости с некоторым трендом отрицательной динамики. В нем также происходит внутреннее перераспределение – предпочтение все больше отдается импортным винам, меньше интерес к отечественным. Однако уже года три подряд рынок игристых вин стремительно растет. Когда мы только запустили свой продукт в 2013 году, и смотрели показатели продаж по рынку за 2011 и 2012 гг., то не могли поверить, что прирост по игристым в целом по рынку достигал 200%! Сегодняшние данные показывают, что только по брютам у нас продажи выросли почти на 70%.

D+: Информация по брютам радует – мы еще лет 8 тому назад прогнозировали развитие спроса на брют, даже, помнится, убеждали наших производителей не опасаться делать на него ставку. То, что в конце концов процесс пошел, говорит о естественной эволюции, о развитии культуры потребления вин в Украине.
А.Г.: Это так, и мы за собой чувствуем важную миссию. Но, говорить о том, что наконец-то эволюционный процесс пошел и, что наш потребитель начал массово переключаться на сухие вина, рано. К примеру, наша коллекция Winemaster Selection, которая изначально задумывалась как линейка исключительно сухих вин, не нашла на нашем рынке широкого признания. Мы хотели дать потребителю попробовать тот стандарт, который сегодня во всем мире принимается за норму, но потребитель тогда, в не столь далеком 2012-ом, был не готов к европеизированным вкусам. Правда, как оказалось, это было не совсем оправданное решение.

Никогда не стоит навязывать свой вкус кому-то. Ведь рынок виноделия в Украине сложился не за один день и не просто так. Да, наше население больше склоняется к потреблению полусладких вин, но в этом нет ничего плохого. Полусладкие вина могут быть качественными, они могут быть вкусными, могут быть нарядными, могут быть яркими. В конце концов, каждому решать, что ему есть – рыбу, мясо, салат, манную кашу. То же самое и с вином. Главное, чтобы тот, кто поднимает бокал, – четко понимал, что у него в бокале.

D+: Какие марки производятся сегодня в Украине?
А.Г.: На сегодняшний день у нас есть коллекция молодых вин, классическая коллекция, Winemaster Selection и игристые вина.

D+: Ваши игристые вина разливаются на предприятии «Одессавинпром». Расскажите, пожалуйста, как происходит сотрудничество, как отстраиваются друг от друга марки, разливаемые на одном и том же предприятии (ведь, как известно, сегодня в Одессе на этом заводе льются многие игристые страны).
А.Г.: Процесс происходит под нашим постоянным контролем. Мы самостоятельно отбираем виноград, наблюдая за ним от лозы до постановки бутылки на полку в магазине. Как в Новой Каховке (Херсонская обл.), где производятся наши тихие вина, так и в Одессе, где разливается игристая группа вин, с 9 утра до 6 вечера на предприятии находятся наши сотрудники, у которых есть доступ на все этапы производства и они контролируют процесс. Но и любая площадка, которая производит готовую продукцию, бережет свою репутацию.

Опытные виноделы «Одессавинпрома» тоже контролируют, согласовывают с нами отобранное сырье для нашей продукции, следят, чтобы оно соответствовало их и нашим требованиям к качеству. Так что идет командная работа. Дальше начинается процесс производства и розлива под контролем нашего винодела и директора по качеству. А когда производственный процесс завершен, из рук производителей в руки торговли уходят опломбированные автомобили с готовой продукцией.

D+: Какова Ваша, как юриста, позиция в отношении крымских брендов в целом, которые зарегистрированы в Украине и льются на материке? В частности, как Вы видите будущее «Массандры», «Нового Света».
А.Г.: Как юрист, я бы не ставила в одну плоскость «Массандру», «Новый Свет» и «Инкерман». Торговая марка «Инкерман» находится в частной собственности, а первые две – государству. Мы вкладываем в свой бренд, и делаем все, чтобы он рос. Я считаю, что государство, как собственник, должно не менее бдительно относиться к своим торговым маркам, и так же, как и мы, поддерживать их и развивать. Как вы знаете, «Новый Свет» сейчас производится на Харьковском заводе шампанских вин, но там его производят по технологии акратафоров. Как мне кажется, и судя по тому, что я слышу по отзывам на рынке, – это не то игристое, которое было в Крыму. Учитывая, что на материковой Украине сегодня нет госпредприятий, на которых была бы возможность выдержки по классической технологии и нет возможности использовать то сырье, которое производилось в Крыму, я бы провела тендер и среди частных заводов на территории Украины, выбрала тот, который смог бы делать качественный продукт. А когда Крым вернется в Украину, незамедлительно вернула бы ТМ назад государству. С «Массандрой» должна быть аналогичная ситуация. Если сейчас эти марки не поддержать, их место быстро займут импортные производители.

D+: «Инкерман» в сознании людей – это тоже крымская марка. Что сейчас представляет собой бренд?
А.Г.: «Инкерман» – это бренд с давней историей, неразделимой с Крымом. Мы этим гордимся и хотим, чтобы так и оставалось. Сегодня – это на 100% украинская торговая марка, но пока без крымского сырья. Я очень надеюсь, что у нас будет конструктивный диалог хотя бы в торговых операциях между частными лицами. Если государственная политика будет последовательна и стабильна, мы будем готовы инвестировать в экономику Украины, будем искать производственные площадки, чтобы приобрести их в собственность, будем высаживать виноградники, будем по-прежнему ответственными и добросовестными налогоплательщиками. Но должна быть отдача от государства.

Я думаю, вы в курсе, что виноградорско-винодельческая отрасль сегодня единственная в сельском хозяйстве, которая не получает ни копейки государственной помощи. Более того, сегодня у нас, по сути, существует двойной акциз – мы платим акциз за 0,01 копейки, а сама акцизная марка стоит 27 копеек. Все очень хитро и совершенно не в интересах развития внутреннего рынка. При этом мы должны еще заплатить 5% с выручки, полученной в сетях, которая от цены с учетом НДС, акциза, со всеми отчислениями, которые платишь в сети за trade-маркетинг. Получается налог на налог. Такое вот украинское know how. Кроме этого, у нас забрали сакраментальный полуторапроцентный сбор.

Сейчас не понимаешь, где надо больше времени проводить: в офисе, развивая бизнес, или слушая в министерствах, какие новшества хотят внести в качестве законопроектов. Мы пытаемся объяснить, что, руководствуясь недальновидной политикой и целями, сегодня собрав в бюджет увеличенные поступления, правительство придет к тому, что завтра некому будет эти бюджетные наполнения осуществлять. Раньше внутри отрасли имелась конкуренция.

Сегодня все стали братьями по несчастью, консолидируются, объединяются, готовят общую информацию – чтобы законодатели увидели, по какой цене закупается сырье, сколько тратится на маркетинг, столько налогов платится, у кого, сколько гектаров виноградников, сколько содержим сотрудников, и т.д., лишь бы обосновать всю пагубность налогового гнета. И если нам сейчас еще добавят дополнительный повышенный акциз или сбор, – то отчисления упадут. Мы объединились с водочниками и пивниками – по инициативе пивников в Price Water House Coopers был заказан талмуд аналитики, расчетов, который показывает, как меняется бюджет Украины в зависимости от того, какую политику государство в части налогов имплементирует в отношения алкогольной отрасли с параллелями по Европе. Показали, что если сейчас и получится собрать больше предыдущего периода, то каждый следующий период идет по наклонной. Попросили представителей Price Water House Coopers быть готовыми выступить, но в Минфине сказали, что никто не просил отраслевые ассоциации заказывать исследование. Более того, там его даже не захотели посмотреть, не говоря уже о том, чтобы обсудить. После этого подняли акцизы, от которых особо пострадали коньячисты и водочники.

А сейчас готовят законопроект, который идет вразрез с имплементацией требований Европейского Союза. В нем акцизы с 0,01 грн поднимутся до 0,02 грн, хотя в Европе вино – это продукт питания, который в принципе не облагается акцизом.

Наша компания за последние годы написали несколько законопроектов, направленных на создание программы развития виноградарско-винодельческой отрасли. Мы просили найти хоть какие-то варианты по поддержанию отечественного виноделия. Не можете помочь деньгами, создайте условия, в которых отрасль будет развиваться, разрешите рекламу – пусть отечественный продукт будет иметь право выйти на экраны телевизора. Ведь на сегодняшний день у нас еще одна реальная проблема – импорт вытесняет отечественный продукт с полок.

D+: Анна, традиционный вопрос о планах.
А.Г.: Вперед и только вперед. А глобально, в планах создать из Украины сильную, мощную винодельческую страну.

Фото: visti.ks.ua

В наиболее критическом положении оказались украинские предприятия, чьи производственные мощности и сырьевые базы оказались «по ту сторону» раскола. Один из лидеров нашей отрасли – винзавод «Инкерман» – вошел в число тех, кому приходится не только вместе со всем украинским бизнесом бороться с проблемами сегодняшнего дня, но и заново возводить аннексированный базис. О том, как сегодня […]

Кабинет Министров предложил Верховной Раде рассмотреть законопроект № 4536, предлагающий исключить из списка запрещенных к приватизации объектов 374 предприятия. Насколько прозрачной окажется эта новая волна приватизации, не захлебнется ли наш бизнес в очередном испытании? Об этом размышляют первые персоны виноделия страны.

На самом деле, приватизация винодельческой промышленности в Украине уже прошла. Кроме того, развились частные винодельческие предприятия. Сегодня основной объем винодельческой продукции в Украине производится негосударственными предприятиями. К сожалению, заводы по производству шампанских и игристых вин в свое время почему-то попали в список предприятий, запрещенных к приватизации. Это очень странно: приватизировались энергетические, машиностроительные, оборонные отрасли, а вот шампанское оказалось сверхстратегическим продуктом.
В результате, в период стихийного формирования рыночной экономики в нашей стране, в начале девяностых годов, предприятия для того, чтобы сохраниться и выжить, вынуждены были использовать арендные отношения. За прошедшие годы, в действительности, стоимость основных фондов, арендованных у государства, уже была выплачена многократно. Предприятия самостоятельно проводили модернизацию производства – в соответствии с требованиями рынка и времени. Пока вся страна приватизировалась, наши предприятия оставались в зоне квазисобственности, как, собственно, и сегодня.
Поэтому, приватизация – вопрос, давно назревший. Это ключевой момент, определяющий путь развития предприятия. Стагнация экономики в последние годы и сложная ситуация в обществе не добавляют оптимизма. Однако другого пути у нас нет.
Для проведения приватизации существуют механизмы и процедуры, определенные законами Украины. При этом я считаю принципиально разными ситуации с приватизацией госпредприятий, которые не проплачивали в бюджет арендную плату на протяжении 24 лет, и приватизацию таких заводов, как у нас, – арендованных целостных имущественных комплексов. Считаю, что эту разницу необходимо учесть при реализации законопроекта.
Ведь госпредприятия, особенно монополисты, сохранились на рынке либо благодаря монополии, либо благодаря админресурсу. Совершенно иная ситуация в нашей отрасли, где есть конкуренция и с каждым годом она нарастает.

Как уже говорилось, арендаторы за более чем 20-летнюю историю аренды несколько раз выплатили стоимость основных фондов. Параллельно наши винодельческие предприятия уплачивали налоги и сборы. Например, ОЗШВ является клиентом офиса крупных плательщиков налогов со дня его основания. В бюджеты всех уровней ежегодно уплачивались и уплачиваются десятки миллионов гривен. Кроме того, сохранены не только рабочие места, сохранены традиции производства. Ведь сегодня не так много отраслей промышленности имеют экспортный потенциал. Для меня очевидно, что арендаторы должны получить возможность приоритета в приватизации на законных началах.
В странах Восточной Европы приватизация государственных предприятий стала центральным пунктом экономических реформ, что позволило укрепить и стабилизировать государственные бюджеты стран, создать вместо громоздких низкорентабельных или даже убыточных монополий сотни новых конкурирующих между собой частных компаний, реально повысить эффективность производства.
Процедура проведения приватизации в Украине, исходя их опыта европейских стран, должна проходить на основе открытости и прозрачности процесса приватизации, допуска отечественного и иностранного капитала к участию в приватизации, предоставления социальных гарантий членам трудовых коллективов приватизируемых предприятий, реализации преимущественного права на приватизацию арендаторов государственных предприятий. 
Украина сегодня находится на пути интеграции национального законодательства в европейское и мировое законодательное поле. Уже многое сделано для приведения процедур приватизации  в соответствие с общепризнанными мировыми принципами и подходами.
По нашему мнению, не нужно придумывать свой особый путь, а необходимо воспользоваться опытом проведения приватизации ведущих европейских государств.

Ведь в случае развития негативного сценария приватизации предприятия, которые многие годы работали, платили налоги, попадают в зону турбулентности. Очевидно, что существующие производители вин, которые могут быть отнесены к профильным инвесторам, на стабильно стагнирующем рынке не будут заинтересованы в покупке. Тогда альтернативой выступают ликвидаторы актива, т.е. люди, ищущие свою прибыль в процессе ликвидации действующего предприятия. Поэтому возникает высокий риск ухода с рынка действующих компаний, произойдет разрыв связи традиционной базы производства и торговой марки. Сейчас мы наблюдаем похожую ситуацию у компаний, обладавших активами в Крыму. Помимо больших проблем для арендаторов, есть потери и для виноградарей, и для потребителей из-за снижения уровня конкуренции на рынках закупки винограда или виноматериалов и на рынке качественных вин украинского производства.
Региональные бюджеты  безусловно пострадают. Объемы производства или сократятся или уйдут в другие регионы, а значит, сократятся и поступления в бюджеты. Особняком стоит вопрос экспортных поставок. По нашему мнению, при таком негативном сценарии экспортные каналы сбыта действующих предприятий просто исчезнут и замещения не возникнет.
Кроме того, хочу отметить, что игристые вина и производство игристых вин – это, наряду с производством марочных вин и коньяков, – элита, если можно так выразиться, виноделия. Соответственно, специалисты в этих областях являются носителями особых знаний, традиций и умений. Далеко не все прописано в учебниках. Многие годы в технологических службах предприятий формируется культура и традиции производства, а проявляется это в высоком качестве продукции и особенностях ароматического и вкусового профилей продукции. Именно это дало возможность Одесскому заводу шампанских вин экспортировать свою продукцию в 15 стран мира в 2015 году. Потеря этих нематериальных активов, возможно, не так очевидна. Однако, разумный управитель государства, региона не пренебрегает такими «мелочами». Специалиста нельзя сформировать быстро и вне определенного культурного слоя. И мы не должны растерять свой кадровый потенциал в процессе приватизации.
Для проведения успешного как для государства, так и для инвестора, и для трудового коллектива процесса приватизации, который бы пошел на пользу экономике страны, важно соблюсти  такие условия:
– открытость, обеспечение гласности и прозрачности процесса приватизации;
–  предоставление социальных гарантий членам трудовых коллективов приватизируемых предприятий;
– реализация преимущественного права на приватизацию арендаторов целостных имущественных комплексов. 
Надеюсь, правительство прислушается к мнению ведущих операторов виноделия Украины и проведет приватизацию грамотно, цивилизованно и справедливо.

Кабинет Министров предложил Верховной Раде рассмотреть законопроект № 4536, предлагающий исключить из списка запрещенных к приватизации объектов 374 предприятия. Насколько прозрачной окажется эта новая волна приватизации, не захлебнется ли наш бизнес в очередном испытании? Об этом размышляют первые персоны виноделия страны. На самом деле, приватизация винодельческой промышленности в Украине уже прошла. Кроме того, развились частные […]

Идея приватизации, безусловно, – прогрессивна. Уже давно предприятия алкогольной отрасли говорили о необходимости перевода активов в частную собственность. Но как будет происходить приватизация и будут ли даны преференции для действующих компаний, – об этом сегодня размышляет украинский бизнес.

На мой взгляд, подход должен быть дифференцирован. Если правительство хочет двигаться вперед, – ему нужны силовые решения. И они должны быть быстрыми, понятными и прозрачными. Следовало бы сделать 2 категории: работающим предприятиям предложить выкупить свои объекты через независимую оценку – т.е. предоставить «право первой ночи». Если это просто некие крупные налогоплательщики, знаковые люди и их сейчас бросить на конкурс, это будет несправедливо как по отношению к тем людям, которые вкладывали туда до сих пор деньги, так и к бюджету Украины. Кроме того, им надо дать возможность выкупить в рассрочку, установив граничный срок. Допустим, 5 лет. Как это происходит, к примеру, с выкупом земли и коммунальной собственности. Если же работающие предприятия отказались выкупать объекты, – тогда их направить на конкурс.
Неизбежны разночтения по поводу ценообразования таких объектов. За 20 лет на 99% объектов от арендованного остались только стены. Выкупить эти стенки, конечно, можно, но их придется выкупать с инвестициями арендаторов. Цена объекта при этом мало кому понятна. Потому что кто-то делал ремонты в стиле арт-деко, а кто-то вкладывал деньги в оборудование. Это внесет неразбериху в приватизацию арендованных объектов. Что делает оценщик? Он берет метры, берет аналогичные метры в определенном радиусе, берет сделки за последние 3 месяца, выводит некую среднюю, делает поправочный коэффициент, выбрасывает гипотетический износ и получает некую цифру. Не факт, что эта цифра будет приятна для выкупающего. Беда в том, что если вы отказываетесь, говорите, что вам дорого, – автоматически договор аренды не продлевается. Теоретически вы можете написать заявление и продолжить аренду. С коммунальным имуществом это проходит. Но с данными объектами, попавшими в упомянутый список, не пройдет. А если у вас уже есть решение суда, что договор аренды прекратился, то путь один – на выселение. Вас нельзя по новой восстановить. Я уверен, что и такие случаи будут.
Если будет принято решение о том, чтобы предоставить арендатору возможность выкупить эти объекты по какому-то разумному коэффициенту, то, безусловно, это будет правильный подход. Такие крупные предприятия, как «Одессавинпром» или Одесский коньячный завод окажутся в состоянии приватизировать эти объекты, и на жизнедеятельности предприятий и на региональных бюджетах это негативно не отразится. Хотя возможно, это тоже не своевременно для них – в стране кризис, а требуется достать оборотные средства и отдать их за голые стенки и старое оборудование 70х годов, демонтированное, находящееся на хранении, – но, тем не менее, оно также зачастую включено в объект аренды. А возможно, для кого-то это будет хорошо, потому что он давно об этом мечтал.
Хуже всего в данной ситуации тем, кто стоит в исторических центрах, которые раньше – 150-200 лет назад – были промзоной, а сейчас это чуть ли не центр города. Если предприятие является «историческим наследием», как у «Шустова», надо будет обложиться справками и не факт, что это безболезненно пройдет для предприятия, которое желает идти на выкуп.
Для работающих предприятий законопроект – палка о двух концах. Вроде бы хорошо арендовать, с другой стороны, нет гарантий, что по истечению срока аренды, с вами продлят договор. Приватизация была бы решением, но она не своевременна и не понятно, как сформируется цена.
Вторая категория – неработающие предприятия и предприятия-банкроты. Вот ситуация с Киевским ликеро-водочным заводом. Это прекрасный участок  в центре Киева. Кто сюда придет водку делать? Логистически это невозможно и от этого отказались еще в 1994 году. Представьте: предприятие находится в центре города, через центр города по закрытым улицам движутся автомобили с бутылками, автомобили со спиртом, автомобили вывозят отсюда готовую продукцию. Здесь нет сетей канализации, которые отвечают современным требованиям эвакуации отходов производства. Здесь нет водных сетей, которые в состоянии обеспечить подачу воды под изготовление водки. В этом случае, для этого участка земли, может быть не худший выход – если покупатель приобретет завод под снос и здесь появится какой-нибудь «Хилтон», торговый центр или многоэтажки.
Ситуация с неработающими предприятиями следующая: для них нанимают директоров, оплачивают охрану для сохранения объекта (при этом их уже давно разобрали на запчасти – здания есть, а начинки нет). В такой ситуации правильно будет провести оценку и выставить объект на конкурс. Люди поехали, посмотрели, подходит – продаем, не подходит – государству надо либо цену снижать, либо разбирать на кирпичи, либо передавать местной громаде под организацию школ, детсадов и т.д. Ведь каждое предприятие – это инфраструктура. Например, тот же Бучачский мальтозный завод, кроме того, что существует сам завод, есть здание столовой с пустыми окнами, здание управления, в котором уже тоже выбиты окна и даже проводку повыдергивали и т.д.. Такие объекты надо выставлять на конкурс. Конкурс – это самый яркий проявитель, сколько на самом деле стоит этот объект. То, что государство должно от него избавиться, с точки зрения государственной политики, – это однозначно, потому что на самом деле, эти объекты сосут деньги налогоплательщиков. Бюджет распределяют на совершенно не эффективные вещи – содержание охраны и счета на воду, электрику и газ (если есть охрана – должны быть и минимальные условия жизнедеятельности) не работающих предприятий. Но и это не все. Вокруг таких заводов устроен адвокатский бизнес, который необходимо уничтожить. Он занимается восстановлением уволенных с этих предприятий сотрудников. Люди восстанавливаются по суду, а народу там, поверьте, по 200-300 человек числится, меньше минималки государство платить не может, предприятие стоит, деньги начисляются. 
Но у конкурса должна быть конечная точка – я уверен, что имеется какая-то ферма (а по селам стоит много заброшенных объектов), которая никогда не будет продана. Надо придумать, что делать с ней. Например, все, что не продано, бесплатно передать местным общинам.
Нашему предприятию, пожалуй, проще, чем кому-либо. Если не удастся приватизировать, – мы готовы к демонтажу. Мы находимся в небольшом городке, у нас объект не настолько лакомый, как у одесситов и у нас он другого качества – это совсем маленькое предприятие на 80 сотках не самой лучшей земли, которая никому не нужна. Но у нас другая беда – огромное количество непрофильного старого оборудования, которое никогда не использовалось и не может использоваться, но при этом   формирует цену аренды, и, как я могу предположить, – будет формировать цену выкупа. Если попадется дурак-чиновник, и мне придется переехать или покупать что-то, то в Бучаче сейчас приобрести подобного рода промышленный объект – не проблема, были бы деньги. Все продается. Бизнес стагнирует, все за границей, в промышленном секторе депрессия. Поэтому  в регионе объектов, которые раньше были пищевкусовыми фабриками, консервными заводами и подобного рода ангарами – огромное количество. Поэтому у нас ситуация куда проще, чем у тех, кто знаковый и большой. Хотя, признаться, продолжать арендовать было бы дешевле, чем теперь переезжать. Мы просчитали, что сегодня, в случае приватизации нашего объекта другим собственником, придется переезжать не только с арендованных помещений, но и из тех, что мы уже сами здесь настроили, а это около 5 млн грн. Учитывая, что аренда у меня составляет миллион в год, то ясно, что мне выгоднее сейчас продолжать платить миллион в год. В любом случае, какой бы щадящей ни была приватизации по отношению к работающим предприятиям, эти затраты болезненно ударят по всем. А если приватизация окажется непродуманной, то вообще может превратиться в нокаут для ряда крупных предприятий и, между прочим, для региональных бюджетов, которые эти предприятия пополняли…

Идея приватизации, безусловно, – прогрессивна. Уже давно предприятия алкогольной отрасли говорили о необходимости перевода активов в частную собственность. Но как будет происходить приватизация и будут ли даны преференции для действующих компаний, – об этом сегодня размышляет украинский бизнес. На мой взгляд, подход должен быть дифференцирован. Если правительство хочет двигаться вперед, – ему нужны силовые решения. […]

Кабмин предложил Верховной Раде рассмотреть законопроект № 4536, предлагающий исключить из списка запрещенных к приватизации объектов 374 предприятия. Насколько прозрачной окажется эта новая волна приватизации, не захлебнется ли наш бизнес в очередном испытании? Об этом размышляют первые персоны виноделия страны.

Давно пора было приватизировать алкогольные предприятия. Долгое время в парламенте сидели коммунисты, которые, на мой взгляд, считали, что старая советская алкогольная промышленность – это какая-то высочайшая ценность винодельческой и алкогольной отрасли. Новые заводы уже могли строиться как объекты частного бизнеса, а старые почему-то нельзя было приватизировать. Стратегической важности для государства они не представляли, и это была большая глупость, что еще в первую большую волну – в 90-х – их не приватизировали.
Сейчас это уже даже в какой-то степени неактуально, потому что активы старые и изношенные. А какие-то заводы просто стоят, утратив свои рыночные возможности. Поэтому я даже не знаю, какова, с точки зрения стратегов, будет их ценность. Но, в любом случае, государство – самый неэффективный собственник. Поэтому приватизировать, конечно же, надо.
История самой аренды в нашей стране началась еще в 1989 году, с принятия закона СССР об аренде – это была первая форма проникновения рыночных отношений в нашу тогдашнюю действительность. Украинский закон об аренде появился в 1992 году, потом в него вносились какие-то изменения. Тогда арендаторами выступали организации арендаторов, создаваемые из членов трудового коллектива. Они брали целостно-имущественный комплекс в аренду и на его базе создавали хозяйствующие субъекты. В начале 2000-х,  когда появился новый гражданский кодекс, и была принята новая редакция закона об аренде, такие понятия, как «организация арендаторов» и «арендное предприятие», прекратили свое существование. По крайней мере, в теории юриспруденции. И арендаторами становились только хозяйственные общества, созданные по закону «О хозяйственных обществах». Они перезаключали с фондом госимущества  договор об аренде и арендовали это самое имущество.

За прошедшие годы, – а для некоторых предприятий это более 25 лет, – были наработаны, в том числе, собственные производственные фонды.  Кроме того, арендаторы, в дополнение к налогам, платили арендную плату в бюджет и за счет амортизации обновляли или поддерживали госимущество. Все это обеспечивалось за счет предпринимательской инициативы и тяжелой работы на рынке. Т.е., арендаторы обеспечивали работоспособность предприятий.
В то же время, насколько мне известно, в Одесской области те государственные заводы, с которыми не продлевали договора аренды, – просто прекратили выпуск своей продукции.
Это – Овидиополь, Килия, Сарата. А некоторые госзаводы просто закрылись: к примеру, Ивановка, Татарбунары.
Успех процессов, о которых сегодня идет речь, зависит от того, каким образом и как, насколько продуманно, будет происходить приватизация. Если условием приватизационного конкурса будет сохранение производственного профиля в течение какого-то времени, это может быть отягощающим условием для конкурентов. Если условиями конкурса не будет предусмотрено сохранение производства на этой территории, – это из области страхов – тогда понятно, что ценность будут представлять только территориальные площадки и тогда они могут быть использованы будущими покупателями по-другому. Вместе с тем, договоры аренды будут продолжать действовать. Покупатель и предприятия-арендаторы окажутся в ситуации серьезного конфликта интересов. Могут возникнуть долгоиграющие конфликты с непредсказуемым исходом. Поэтому продуманность процесса приватизации со стороны государства будет играть определяющую роль.

Как будет происходить приватизация? Наверное, в соответствии с действующим законодательством, это ведь не новый закон. Есть законы Украины о приватизации, об аренде, есть  списки предприятий, не подлежащих приватизации. Сейчас в эти списки вносятся изменения, но законодательная база для приватизации будет та же, что есть сейчас. Закон об аренде предусматривает преимущественное право выкупа государственного имущества арендатором, т.е. производителем вина и алкогольной продукции. Это законодательно закреплено, но как это будет происходить, – будет ли государство объявлять конкурс, тендер или будет выпускать акции на свое имущество и каким-то образом продавать эти акции, и тогда это будет совместное владении?… Нам сегодня сложно судить, как это будет реализовано на практике. Остается надеяться, что такая тонкая процедура в такой сложной ситуации, которая сложилась в нашей стране, пройдет в максимально цивилизованном русле.

Если резюмировать, то я считаю, что провести приватизацию арендованных фондов государства без учета интересов арендаторов в нашей отрасли невозможно. Все винодельческие предприятия, все руководители и все арендаторы, которые были на данных производственных площадках на протяжении стольких лет, покупали оборудование, обзаводились собственными активами. Ведь были в нашей истории и хорошие годы, когда много производили и много зарабатывали. Деньги инвестировались рационально. У этих предприятий сегодня достаточно своего оборудования. Мы готовы к цивилизованному развитию процесса приватизации. Жизнь будет продолжаться…

Кабмин предложил Верховной Раде рассмотреть законопроект № 4536, предлагающий исключить из списка запрещенных к приватизации объектов 374 предприятия. Насколько прозрачной окажется эта новая волна приватизации, не захлебнется ли наш бизнес в очередном испытании? Об этом размышляют первые персоны виноделия страны. Давно пора было приватизировать алкогольные предприятия. Долгое время в парламенте сидели коммунисты, которые, на мой […]

Как будет происходить процесс  и будут ли даны преференции для действующих компаний, – об этом сегодня размышляет украинский бизнес.

Владелец бренда «Вина Гулиевых», Президент ОАО «Одессавинпром» Роберт Гулиев объяснил обозревателю  D+, кому выгодно продавать втридорога землю давно работающих частных предприятий.

Против приватизации выступают только коммунисты и менеджмент, откачивающий прибыль с госпредприятий. Все остальные – «за», зная, что в частных руках собственность работает эффективнее, чем в общественных. Вот и мы, акционеры компании «Одессавинпром»,  – обеими руками за приватизацию, которая позволила нам полностью переоснастить  принадлежавшее ранее государству предприятие.  Оборудование, менеджмент, торговые марки и всю производственную инфраструктуру мы создали сами, за счет собственной прибыли. Единственное, что мы не смогли закрепить за собой – землю и недвижимое имущество, которые продолжают оставаться  в собственности государства, или министерств и городских властей, если говорить конкретно. Такой был у нас способ ограничения независимости бизнеса. Частное предпринимательство в общественных стенах, на государственной  земле.

Наконец,  в недрах министерских кабинетов возникает идея продать в частные руки  площади под предприятиями. И предлагается, вроде бы,  прогрессивный механизм такой реализации – через аукционы. Совершенно правильный подход к предприятиям со 100%-ной госсобственностью, но ошибочный по отношению к смешанной.  То есть, винодельческое  предприятие, которое стоит на Французском бульваре в Одессе  полтора века и является собственностью акционеров с 1991 года, теперь должно выйти за ворота со своим персоналом, имуществом, чтобы «на равных» участвовать в приобретении земли по рыночным ценам.  А куда мы отнесем  сотни миллионов гривен, уплаченных нами «за аренду» и в качестве налогов  за годы деятельности?  Куда деться тремстам специалистам, работающим в компании? Кто оплатит десятки миллионов гривен, необходимых  для  демонтажа и вывоза оборудования?  
Боюсь, если аукционный механизм  будет запущен, или  нам дадут  приоритетное право выкупа земли по рыночной, а значит, очень высокой цене, то это приведет к полной остановке завода и большим тяжбам. Сторонникам наполнения бюджета таким способом не мешало бы знать, что  работающий  завод приносит казне гораздо больше  денег, чем продажа земли под его корпусами. Например, за год работы наше предприятие выплачивает в виде налогов 200 – 250  миллионов гривен. Это в три – четыре  раз больше, чем даст аукцион с присутствием самых щедрых участников.  Так кто выиграет от продажи земли под нашими ногами?  
Однажды  нас обокрало государство, заставив выплатить за аренду сумму, которую просто «нарисовали» в правительстве Н.Азарова. Была у них такая мода задним числом издавать указы, по которым потом начислялись «задолженности». Противоправное решение Кабмина  2010 года признали недействительным, но долги с нас не сняли  до сих пор. Объём неправомерного с точки зрения закона и логики иска – 6,5 млн грн.  Не найдя понимания этих вещей в судах, от второй инстанции до верховного суда, (включая высший арбитражный), мы пошли искать справедливость в Страсбургский суд по правам человека. Посещая наши  судебные инстанции, где могли вынести соответствующее постановление, мы не получили ничего обнадеживающего, кроме выжидательных взглядов судей, привыкших к встречным предложениям…
Вот так на сегодняшний день  складываются взаимоотношения в деле приватизации, инструмента, который везде в мире приводит к повышению эффективности собственности в экономике.  Настораживает  келейность  согласования закона. Все знают: есть проект, но никто не ознакомлен с его текстом. Согласования в комитетах он тоже не проходил, и  в профсоюзах его  не видели! Разве  подковерное законотворчество поможет нашей экономике выйти из кризиса?  В нашей отрасли это приведет  к дополнительной нагрузке на работающие компании и никак не  повлияет на персональную ответственность чиновников за принятые им решения и совершенные ошибки.
  Не думаю, что за такими действиями стоит само государство, то есть Кабинет министров, провозгласивший курс на всестороннее содействию бизнесу. Скорее всего,  тут  присутствуют  групповые и личные мотивы людей, желающих  перераспределить собственность в своих  интересах. И приватизация  в таком стиле, естественно,  пополнит бюджеты,  – но только не государственные. 
 

Как будет происходить процесс  и будут ли даны преференции для действующих компаний, – об этом сегодня размышляет украинский бизнес. Владелец бренда «Вина Гулиевых», Президент ОАО «Одессавинпром» Роберт Гулиев объяснил обозревателю  D+, кому выгодно продавать втридорога землю давно работающих частных предприятий. Против приватизации выступают только коммунисты и менеджмент, откачивающий прибыль с госпредприятий. Все остальные – «за», […]

Представим соревнования прыгунов, где каждый атлет устанавливает планку высоты по своему усмотрению.  Все ее «берут»  – и все рекордсмены.  Один –  с трудом  преодолевая два метра,  а другой, слегка поднимая ногу на 30 сантиметров. Это метафора конкуренции в виноделии, если из правил, по которым живет сейчас отрасль, уберут минимальные розничные цены. Сейчас  они – единственный фактор, обеспечивающий равные условия  для работы всех участников рынка.
Не знаю, кто инициировал идею отменить практику  МРЦ именно сейчас, но уверен – явно  не сторонники европейских традиций.  И вот почему. 
С формальной точки зрения,  установленный государством  нижний предел уровня цен на вино в розничной торговле  – пассаж. Но  что, кроме него, стимулирует производителей  натурального вина?  Уберем МРЦ  – пострадает качество украинского вина. Потому, что законодательство не ответило на главный вопрос для отрасли и потребителей ее продукции: как отличить вино от винного напитка? Как запретить изготовление так называемых вторых вин, где отходы виноделия, сахар и фантазии технологов создают  напитки ниже стоимости бутылки, этикетки и килограмма винограда?
Не в том смысл европейских традиций, чтобы увеличивать число прыгунов за счет понижения  планки стандартов, роль которых  пока исполняют  МРЦ. Давайте сначала примем  законы против демпинга,  правила  маркировки вин, систему контроля их качества и происхождения, независимые   лабораторные  исследования  в розничной торговле и многое другое, что делается во всех винодельческих станах. Но сегодня у нас нет ни антидемпингового законодательства, ни  методов  классификации того, что выпускают производители алкогольной продукции.
Нельзя идти к высокому уровню качества в отрасли, создавая преференции для нижнего ценового сегмента – одновременно  с проблемами для среднего. Потому, что недобросовестная конкуренция,  против которой нет реальных механизмов борьбы, вытеснит с рынка не худшие товары, а лучшие.  Вот почему сохранение МРЦ – не просто прихоть людей, производящих вино  по европейским технологиям, это их шанс оставаться на рынке  в альтернативной  команде. Не все же любят проводить вечера  за литровым пакетом  крепленого от души  «напитка богов»…
Фото: kontrakty.ua

Представим соревнования прыгунов, где каждый атлет устанавливает планку высоты по своему усмотрению.  Все ее «берут»  – и все рекордсмены.  Один –  с трудом  преодолевая два метра,  а другой, слегка поднимая ногу на 30 сантиметров. Это метафора конкуренции в виноделии, если из правил, по которым живет сейчас отрасль, уберут минимальные розничные цены. Сейчас  они – единственный […]

Будут ли даны преференции для действующих компаний или приватизация станет  очередным трамплином для коррупции – об этом сегодня размышляет украинский бизнес.

Свое видение процесса приватизации в стране представил Дмитрий Шолудько, Глава производственного департамента Global Spirits («Одесский коньячный завод», ЛВЗ «Хортиця», Полтавский ЛВЗ). Опыт и история показывают, что наше государство в редких случаях становится эффективным собственником. Чаще видим обанкротившиеся и замешанные в коррупционных схемах предприятия.

Заводы, которые вносят реальный вклад в экономику, развиваются благодаря частному высокомотивированному менеджменту, грамотно выстроенной системе управления и инвестициям. Поэтому в приватизации предприятий мы однозначно видим позитив. Приватизация – это превентивная мера борьбы с коррупцией. А также новые возможности для развития производства – она упрощает и ускоряет процесс модернизации устаревшей технологической базы предприятий, которая зачастую находится в собственности государства.

Другой вопрос, что сама процедура приватизации прописана не идеально. Необходимые поправки должны быть подготовлены к моменту принятия законопроекта во втором чтении. Государство должно гарантировать права нынешних арендаторов, которые в течение многих лет обеспечивают стабильную работу заводов, создают рабочие места, выплачивают заработную плату и наполняют госбюджет налоговыми отчислениями.

В случае, если приватизация не учтет интересов работодателей и работников, ее последствия будут катастрофическими и приведут к гибели отрасли. Многие предприятия и известные торговые марки будут вынуждены уйти с рынка, а сотни специалистов останутся без работы. И это, в свою очередь, минимизирует поступления в бюджет. Самой уязвимой в данном случае является коньячная сфера. Единичным производителям коньяка по классической технологии уже сейчас приходится жестко конкурировать с обычными боттлерами, которые занимаются розливом по бутылкам дешевых импортных коньячных спиртов. В случае смены собственников и потери технологической базы восстановить производство до прежнего уровня будет практически невозможно.

Для того, чтобы приватизация стала новым импульсом для экономики, она должна пройти открыто, прозрачно, в рамках правового поля и с соблюдением приоритетного права существующих арендаторов. Только в этом случае государство может рассчитывать на развитие производства, приток новых инвестиций и увеличение поступлений в бюджет.

Будут ли даны преференции для действующих компаний или приватизация станет  очередным трамплином для коррупции – об этом сегодня размышляет украинский бизнес. Свое видение процесса приватизации в стране представил Дмитрий Шолудько, Глава производственного департамента Global Spirits («Одесский коньячный завод», ЛВЗ «Хортиця», Полтавский ЛВЗ). Опыт и история показывают, что наше государство в редких случаях становится эффективным собственником. […]

Заместитель генерального директора Messe Dusseldorf Moscow, руководитель проектов, раскрыл шеф-редактору медиа-группы D+ Марине Маевской, как достигла необыкновенного успеха выставка ProWein и куда планирует двигаться дальше.

D+: Михаэль, расскажите, пожалуйста, о факторах успеха ProWein – самой востребованной винной выставки в мире.
М.М.: Хороший вопрос. Скажем так. В Дюссельдорфе есть несколько выставок, которые родились 30-35 лет назад. Есть и такие, которые  имеют историю с 1950-х – переработка пластмасс, например, но  об этом мы сейчас не говорим. У ProWein такая история. Есть у нас выставка Boot – лодки, яхты, катера. Все виды водного спорта на берегу Рейна. Причем здесь Дюссельдорф к яхтам, катерам, парусникам? Все это ассоциируется с портовым, морским городом – Гамбург, Киль или Форт-Лодердейл во Флориде, Генуя в Италии… Когда-то выставка начиналась с одного павильона, а сегодня это самая масштабная выставка лодок, катеров, яхт, байдарок, дайвинга и всего вокруг водного спорта. Это эффект снежного кома – сначала он маленький. Первый ProWein прошел в 1994 году, когда еще был InterWein во Франкфурте и вино как раздел на Anuga. С другой стороны, куча фестивалей и мелких выставок, предназначенных именно для конечного потребителя. Сегодня, например, они проходят в каждом большом и среднем городе Германии, как и в других странах. Это часть винного туризма – ярмарки, выставки средних и мелких виноделов одного региона, страны. Иногда они объединяются и едут по всей стране, например, с музыкой, едой. В свое время была проблема с тем, чтобы определиться между конечными потребителями – любителями вина, и профессионалами. Как во всей Европе и в Украине, России, винопитие не всегда было атрибутом высокой гастрономии, тогда как в винодельческих регионах – Испании, Франции, Италии, вино – это святое.
Расширение ассортимента вин, разнообразие вкусов, развитие винопития как культуры, развитие виноделов, развитие эногастрономии  –  эти факторы привели к необходимости создания платформы, где могли бы встречаться специалисты. Начали с Франкфурта, но потом перебрались в Дюссельдорф. Главное в ProWein то, что это платформа для средних и крупных винодельческих хозяйств, плюс дистрибьюторов, импортеров Старого и Нового света, для четко определенных встреч специалистов, розничной торговли, гастрономии. Добавлю, что в Германии 50% вин реализуется через продуктовый ритейл.  Есть не более 10 крупных продуктовых сетей. Специализированный же ритейл, как винные бутики, появился недавно. Даже в Европе бутики появились лет 20 назад. До этого ассортимент  был в продуктовом ритейле, больших супермаркетах, и всегда, конечно, в гастрономе.
В это же время развивалась и энология, появлялись не только новые вкусы, но и подходы, как, например, биодинамика. Все эти факторы привели к тому,  что требовалась большая профессиональная платформа.
ProWein начинался с одного павильона и 450 экспонентов уже в 1994 году – а сейчас у нас 10 павильонов, в которых размещается 6200 экспонентов из 59 стран мира, количество посетителей превысило 50 тыс. Мы развивались по четкой концепции – отсекали конечного любителя вина, дав доступ только специалистам, закупщикам, сомелье и т.д. Выставка всегда состоит из предложения – это экспоненты, и спроса – это посетители.  И их нужно привести в баланс. Потребовать квалифицированное предложение и дать квалифицированный спрос с рекламой и привлечением классических и новых каналов сбыта – специализированные винные магазины, консультанты, сомелье, не только из Германии, но и соседних стран. Также приглашаются для участия винодельческие сообщества, кооперативы, ассоциации сомелье, кулинаров, гостиничный бизнес и те, кто занимается обучением, и, конечно же, журналисты. Мы собираем важнейших винных журналистов мира и после выставки везем на 2 дня в тур по ближайшим винным регионам. Важно балансировать между этими гранями, тогда все получится. Никто не думал, что Дюссельдорф станет самой значимой винной выставкой мира.
Кстати, у нас на выставке представлены также и винные аксессуары и крепкий алкоголь. Но он не превышает 10% от общего числа экспонентов. Этот раздел не развивался сразу, и сейчас развивается очень постепенно, главный акцент все-таки на вино.
Концепция выставки четкая – для специалистов в области производства и сбыта вина, виноделов и дистрибьюторов, винодельческих сообществ, кооперативов. Поскольку производство вина выросло, потребление растет, требуется четкое место встречи. В этом, пожалуй, и состоит секрет. Но нужно включить и  посредническое звено –  ассоциации сомелье, кулинаров, гостиничный бизнес, тех, кто занимается обучением винным знаниям и промоутирует культуру, плюс специализированные журналы, с которыми мы всегда работаем в тесном контакте. Если сбалансированно продвигаться в этом пятиугольнике,  тогда у тебя это получается.
Все вместе за эти годы позволило выработать действенную концепцию. За 20 лет, которые я живу с этой выставкой, мы минимум 30-40%  площади прибавили. В течение двух последних лет мы занимаем 10 павильонов, причем один отведен под Австрию, полтора – под Францию, полтора – под Италию. В целом, 70% стендов – это страны Старого света. Они с каждым годом просят увеличивать площадь, например, грузины сейчас хотят со 100 до 200 м2 повысить. Венгры имеют 300 м2 и хотят больше. Но мы придерживаемся концепции постепенного, сдержанного роста, где соответствует друг другу предложение и спрос. Есть формула – на каждый кв. метр нужен минимум 1 посетитель – у нас 50 тысяч метров и 50 тысяч посетителей. Будем резко увеличивать – не успеем провести рекламную кампанию и обеспечить нужное число посетителей, согласно этой формуле. Ведь нам нужны дистрибьюторы, сомелье и СМИ из Азии, Северной Америки, Австралии. Я собираю группы международных журналистов. Мы делаем акцент на США, Канаду, Азию, чтобы промоутировать ProWein.
Если у нас большой спрос, мы должны ему  соответствовать и обеспечивать посетителями. У нас всегда было недостаточно места.

D+: Как выбирается рынок для проведения новой выставки?
М.М.: У Мессе Дюссельдорф есть сеть представительств, отвечающих за определенные рынки – отделения есть в Москве, Индии, Сингапуре, Шанхае, Японии, США. Мы смотрим по главным рынкам и видим, что Китай – динамично развивающийся. Многие хотят продавать в Китае. Решение связано с двумя факторами – наши местные сателлиты есть в Шанхае и у нас не только дочерняя компания, но и доля в сингапурском выставочном комплексе: немцы имеют долю 50% и 50% у китайцев. При этом 50% немецких между собой делят Дюссельдорф, Мюнхен и Ганновер.
В Китае ProWine China проходит вместе с  Food and Hotel China. Концепция та же, что и в Сингапуре, но в целом чуть меньше – 5 павильонов. Это профессиональная концепция, т.е итальянцы, испанцы знают, что выставки проходят под одной крышей, и таким образом их проще привлечь. Хотя это и не просто.
Справедливости ради замечу, что в Китае множество выставок вина. Но ProWine China уже заработала хорошую репутацию. Направленная четкая рекламная кампания прошла по всем каналам сбыта. У ProWine ASIA такой же расклад, но Food and Hotel Asia более сегментирована по продуктам, плюс конкурсы бариста, кухни и т.д.
Итак, есть 3 предпосылки – рынок, который вызывает интерес у виноделов и дистрибьюторов, наличие дочерней компании и параллельно существующая выставка такого типа, как  Food and Hotel China. После того, как мы 2 раза провели выставку в Шанхае, мы присматривались к Сингапуру. Мы сошлись с англичанами и стали работать. Так родилась ProWine ASIA. Но не отдельно стоящая, а в сотрудничестве. Даже несмотря на то, что масштабы самой винной выставки Сингапура были в 2 раза меньше, чем в Шанхае, но все прошло весьма неплохо. Согласно опросу экспонентов, на 85% мы оправдали ожидания. 
Пользуясь случаем, хочу сделать анонс: мы решили в рамках такого же сотрудничества провести ProWine Asia Hong Kong в мае 2017 тоже. Она, как и сингапурская выставка, тоже будет проводиться раз в 2 года и тоже в рамках сотрудничества с нашими английскими партнерами – выставкой продуктов и решений для HoReCa –  Hofex.

D+: Расскажите, как Вы попали в бизнес – из мира вина? Или из мира экспо?
М.М.: Я родился в Восточной Германии. Работал во внешней торговле и попал на выставку в Кельне как руководитель коллективного стенда – около 200 м2 и так заразился выставочным вирусом. А с 1995 года я начал работать в офисе Мессе Дюссельдорф в Москве.

D+: Что бы Вы посоветовали компаниям, которые хотят выйти на рынок Китая?
М.М.: В общем могу сказать, что китайцам все интересно, ограничений нет – ни по ассортименту, ни по цене. Наши исследования показали, что вино у китайцев ассоциируется со здоровым образом жизни, изысканностью, западным стилем жизни. В почете люкс и бренды среднего сегмента. Но учтите, что на рынок повлияла борьба с коррупцией, дорогие вещи теперь приобретают с опаской. Особенно сложно в массовом секторе. Но по-прежнему хорошо продвигаются белые вина, розе, игристые и вина с пониженным содержанием алкоголя. При этом вино для китайцев – социальный напиток, они заказывают его в ресторанах, клубах, караоке, распивают на вечеринках. Индивидуальное потребление вина – только зарождается как тренд среди нового поколения. Молодежь интересуется винным образованием и чаще покупает вина онлайн. Несмотря на это, ценность бренда здесь все еще доминирует над вкусом и ценой, важна внешняя сторона процесса. Однако появилась чувствительность к ценам.  Импортные вина присутствуют на рынке главным образом в он-трейде, а поставщики, даже крупные ритейлеры, непостоянны. Набирает рост сегмент онлайн-продаж. Однако спрос и рекомендации стимулируют их интерес. Ценообразование непредсказуемо и непрозрачно. Часто оно зависит от схемы продаж дистрибьютора, нет унификации, и на наш взгляд, оно может казаться нерациональным. Хотя в целом наблюдается падение маржи, стремление больше продавать, чтобы заработать на меньшем проценте.
В бизнесе много притворства, блефа, это важная составляющая спроса в том числе. Маркетинговые стратегии, так же как и бренды, копируются моментально.
Чтобы этого избежать, важно зарегистрировать бренд и все сопутствующие тексты перевести на китайский. Подготовить экспортную документацию. Успешны эксклюзивные SKU. Поэтому есть смысл создавать марки специально для Китая, и в любом случае название вина нужно проверить на местный «феншуй». Чтобы вас не обманывали, нужно находиться в постоянном контакте с партнером и действовать пошагово. Не ведитесь на моментальный большой успех. Постоянная коммуникация многое делает явным. Также приготовьтесь напиваться с партнерами – чтобы увидеть их истинное лицо. Социализируйтесь, приезжайте в гости, собирайте факты.
Еще нужно быть готовым к тому, что что-то пойдет не по плану. У китайцев есть такое выражение – Jihua buru bianhua!!! Изменения идут быстрее, чем план, так сказать, «пожар пошел не по плану».  В этой ситуации не нужно ждать, что что-то вернется на круги своя, нужно быстро оценивать ситуацию и принимать решения. Контакты, планы, цифры – это все существует только на бумаге. Нужно все время включаться в ситуацию и адаптироваться. Но думайте дважды. В Китае, сказав А, не обязательно говорить Б (и вряд ли вам скажут!). Просто будьте все время включены в ситуацию, получайте информацию, заведите друзей. Несмотря на сложности, планируйте долговременно, просто будьте при этом гибкими. Не существует единственно верной бизнес-модели. Но в любом случае, портфолио лучше диверсифицировать. Терпение, построение стратегии и отношений, рассчитанных на продолжительность, вклад в винное образование – вот некоторые ключи к успеху. Ведь у ProWein получилось выйти на этот рынок и работать на нем – шансы есть у каждого.

Заместитель генерального директора Messe Dusseldorf Moscow, руководитель проектов, раскрыл шеф-редактору медиа-группы D+ Марине Маевской, как достигла необыкновенного успеха выставка ProWein и куда планирует двигаться дальше. D+: Михаэль, расскажите, пожалуйста, о факторах успеха ProWein – самой востребованной винной выставки в мире. М.М.: Хороший вопрос. Скажем так. В Дюссельдорфе есть несколько выставок, которые родились 30-35 лет назад. […]

На самом деле, имя руководителя департамента вина аукциона Sotheby’s , Мастера вина Серены Сатклифф известно всему винному миру. Но что, кроме имени, мы знаем об этой выдающейся личности? D+ взял у г-жи Сатклифф интервью и расспросил обо всем – о жизни, о том, как отбирают образцы вин для аукционов, о сближении французского виноделия с английским и многом другом.

D+: Серена, говорят, в винном бизнесе Вы оказались волею случая: на должности переводчика с французского в ЮНЕСКО и НАТО, увлеклись энологией и вот становитесь второй женщиной в истории винного мира, после Сары Морфью Стивен, которая добилась степени Master of Wine. Как это происходило?

Серена Сатклиф: Я всегда была чувствительна к ароматам, нюансам вкуса. Джае выезжая просто на природу, могла, закрыв глаза, наслаждаться не ландшафтами и пейзажами, а палитрой запахов – трав, реки, цветов. И мне было интересно раскладывать эту гамму по крупицам, определяя знакомые ароматы – в духах, еде, вине. Зато, когда уже училась на Master of Wine, прошла этот курс в два раза быстрее, хотя, признаюсь, мне, как женщине, сначала пришлось туго.

D+: А еще Вам удалось стать единственной персоной в винной торговле Британии, награжденной орденом Почетного Легиона. Это очень почетная награда за популяризацию в Британии французского виноделия. Если взять во внимания историческое соперничество этих двух стран, то подобная миссия выглядит особо сложной, а ее результат – особенно важным. И, как нам кажется, нынешние интеграционные процессы между этими странами (достаточно вспомнить недавно анонсированное намерение Дома Taittinger делать вина в Англии) – также имели в основе в том числе и Ваши усилия.

С.С.: Правда, этот орден для меня особенный. Уже хотя бы потому, что остальные удостоенные его персоны – выдающиеся люди нашей эпохи. И, конечно, потому, что я очень люблю Францию.

D+: Серена, сегодня многие уходят в онлайн торговлю Но Вы, насколько нам известно, считаете, что залы аукционов никогда не опустеют. Что дает Вам такую уверенность?

С.С.: Я уверена, что живые аукционы всегда будут в моде: это особенное, торжественное, динамичное и азартное событие. Вы бы посмотрели на настроение публики на торгах в Нью-Йорке и Гонконге! Этого не даст никакой онлайн. Хотя, разумеется. Не хочу преуменьшать важность онлайн торгов с точки зрения бизнеса, продаж. Мир становится глобальным и такая форма экономит байерам время.

D+: Если сравнивать «живые» и on-line аукционы, какая форма приносит наибольший вклад в оборот винного департамента Sotheby`s?

С.С.: Сложно так судить. И не совсем корректно: все зависит в первую очередь от степени интереса к лотам, от значимости самих вин.

D+: Какова структура винного департамента Sotheby’s?

С.С.: В Лондоне, Гонконге и Нью-Йорке действуют наши офисы, мы отбираем образцы, профессионально вникаем во все детали. Работа винного департамента Sotheby’s – на 100% командная работа. Это наше главное отличие и преимущество.

D+: Расскажите об особенностях торгов в том или ином представительстве Sotheby’s.

С.С.: Пожалуй, отличие в том, что Нью-Йорке продаются американские винные коллекции, в Англии – это самые звездные образцы Европы. А в Гонконге с молотка уходят и те, и другие.
Сегодня для успеха важно умение мыслить глобально и выстраивать байерские стратегии так же.

D+: Каким образом Вы находите достойные винные коллекции, по какой системе отбираете, как проходит проверка подлинности?

С.С.: На то мы и профи, чтобы знать эти винные места. Хотя случается, к нам обращаются с предложением владельцы винных раритетных образцов и коллекций. В любом случае мы очень тщательно проверяем подлинность коллекции, изучаем ее происхождение. Эта работа требует суперквалификации, ответственность огромна: ведь чем выше цена бутылки, тем выше вероятность подделки.

D+: Винный департамент Sotheby’s приносит аукционному Дому в год порядка 60 млн долларов, насколько нам известно. А самым рекордным событием, который, кажется, до сих пор никто не затмил, является проведенный Вами аукцион 1999 года, когда было продано лотов на 14,4млн долларов. Можете припомнить рекордно успешные торги?

С.С.: Да, это бы звездный час! Впрочем, были и другие успешные аукционы. Достаточно назвать представленный в Лондоне сет The Andrew Lloyd Webber Wine Collection. Тогда был установлен настоящий мировой рекорд: продалось свыше 18 000 бутылок и заработано $6млн. Или вспомню Гонконг – аукцион в октябре 2010г. Выставлялся Chateau Lafite и, представьте, мы достигли ценового рекорда за стандартную бутылку: Chateau Lafite урожая 1869 года продан за $232,692.
К примеру, в 2006 году в Нью-Йорке удалось продать рекордное число – 50 кейсов – Chateau Mouton Rothschild 1982 за рекордную общую сумму: $1,051,600. Или вот – в феврале 2007 на нью-йоркском Sotheby’s жерабоам Chateau Mouton Rothschild 1945г. принес $310,700. Еще одна удача: в Лондоне в октябре 2013 года презентовалась байерам Lacoste-Loubat замечательные вина-жемчужины Правого берега: Latour a Pomerol, Chateau Petrus и La Fleur. Тогда же, на азиатских торгах ажиотаж среди коллекционеров вызвала подборка исторических вин Domaine Clarence Dillon: Chateau Haut-Brion, Chateau Quintus и Chateau La Mission Haut-Brion. Вполне предсказуемой удачей, и даже превысевшей ожидания, стал гонконгский аукцион с коллекцией The Andrew Lloyd Webber, проданной в январе 2011 года: вина были реализованы за $5.6 млн). Можно сказать, что звездным для нас стал и апрель 2013 года, когда Sotheby’s выставил на торги The elBullicellar и одновременно аукционы в Гонконге и Нью-Йорке собрали суммарно $2.7млн.

D+: Может в двух словах описать перспективу винных аукционов?

С.С.: Уверена, рынок будет становиться интереснее за счет глобализации. Он продолжит развитие, хотя будет, как и всем отраслям винного бизнеса, непросто. Сегодня на рынке работает много классных экспертов, но останутся на нем тольо самые авторитетные.

На самом деле, имя руководителя департамента вина аукциона Sotheby’s , Мастера вина Серены Сатклифф известно всему винному миру. Но что, кроме имени, мы знаем об этой выдающейся личности? D+ взял у г-жи Сатклифф интервью и расспросил обо всем – о жизни, о том, как отбирают образцы вин для аукционов, о сближении французского виноделия с английским […]

Основатель «Шампанерии Х&Х» Вардкес Арзуманян:

 
D+: Почему выбрали шампанское как основу для открытия нового заведения?

В.А.: Шампанское – это традиция, которая у многих ассоциируется с праздником, яркими событиями, хорошими эмоциями. Шампанское – это повод для встречи, общения, такое, можно сказать, связующее звено. А это уже определенная аудитория симпатичных людей. Вообще, замечено, что люди, не пьющие водку и пиво, очень симпатичны и относятся к еде по-особому. К тому же, это просто –  вкусный напиток с богатой историей и очень интересным процессом рождения. Ну, и самая главная причина – это создать таким образом новый виток развития украинского рынка игристых. Ведь, как ни странно, казалось бы, категория игристых вин есть, но по факту не всегда и не до конца понятно, что под именем «шампанское» предлагает отечественный производитель.

 
D+: Как публика восприняла новый формат? 

В.А.: Она не могла воспринять плохо, потому что именно для них и создавалась «Шампанерия». Мы просто собрали всех симпатичных людей в одно место. Мы знали, чему они могут обрадоваться, и что может их огорчить. Мы за ними наблюдали 20 лет. Их радует табличка в зале, которая сообщает о запрете присутствия водки. Их ни сколечко не огорчает запись в меню о том, что мы не приветствуем распитие пива в этих стенах. Так что в городе достаточно быстро возродилась традиция «сходить на шампанское».
 
D+: Какими были вложения, можно ли уже говорить об отдаче? Оправдались ли Ваши ожидания?

В.А.: Экономика заведений с продажами по бару свыше 30-40% имеет совершенно другую «отдачу». Мы понимали все риски, которые нас ждут. Понимали, что с продажами более 60% по бару априори не получится иметь возможности большого производства и обслуживания официантами. Но желание рискнуть и выпить шампанского в нашей же «Шампанерии» превалировало над строгим соблюдением правил и цифр. Время показало, что мы не ошиблись. И сегодня мы являемся наибольшими продавцами шампанского в Украине, а это порядка 800 литров в месяц. Имеем запоминающийся сервис и вкусное меню, состоящее всего из двух позиций. Хочу заметить, что «Шампанерия» – это единственное помещение, которое находится у нас в аренде, но и при всем при этом, расчеты показывают, что вложенные средства мы вернем в течение года. Впрочем, время покажет.

D+: Почему гастрономическая часть была выбрана в пользу такого нетрадиционного сочетания с шампанским? Это – попытка сделать заведение более демократичным?

В.А.: Скорее, это была попытка сделать заведение понятным. Мы выбрали всего два блюда, над которыми очень долго и скрупулезно поработали. Я объездил почти всю Грузию в поисках идеального хачапури и в Батуми наконец его нашел: хачапури по-аджарски, подаваемый без мякиша. Это именно то, что нужно было нашей симпатичной аудитории, которая следит за своим здоровьем и внешним видом. Далее начались приключения с сырами. Нам не удалось найти во Львове подходящий сыр и мы стали делать его сами. Но парадокс: произведенный нами сыр обходился дороже, чем у поставщика. Но это были правильные сыры, сделанные из отборного молока правильной жирности, и, конечно же, сделанные с душой и любовью. Параллельно мы нашли в Грузии очень интересные вина, которые дополнили наш искренний посыл аудитории. В целом, мы преследовали одну цель: быть понятыми, а для этого надо,  чтобы все было просто. Сегодня у нас в меню всего два салата, около 10-ти видов хот-догов и столько же хачапури. А из напитков много разного шампанского и только грузинские вина, и больше ничего. 

D+: Что для Вас самое главное в данном проекте? Это просто бизнес? Драйв? Или что-то еще?

В.А.: Знаете, драйв  – нехороший двигатель для ресторанного бизнеса, тут, скорее, –желание кому-то конкретному сделать приятно. И это желание начинается с заботы о нем. Я постарался угодить тем людям, для которых открыл шампанерию. И этого же я придерживался и придерживаюсь во всех своих четырех заведениях. У меня не получаются рестораны за месяц и тем более по пять ресторанов в год.

Основатель «Шампанерии Х&Х» Вардкес Арзуманян:   D+: Почему выбрали шампанское как основу для открытия нового заведения? В.А.: Шампанское – это традиция, которая у многих ассоциируется с праздником, яркими событиями, хорошими эмоциями. Шампанское – это повод для встречи, общения, такое, можно сказать, связующее звено. А это уже определенная аудитория симпатичных людей. Вообще, замечено, что люди, не […]